жизнь
| п у т е ш е с т в и е
5 детали 5. Грязевые ванны в Долине гейзеров булькают и плюют‑ ся. Запах тут специфи‑ ческий из‑за сероводоро‑ да, но, говорят, дышать им очень полезно. 6. Часть экскурсии в Долину гейзеров – это термальные источ‑ ники и рыбалка. В реч‑ ке Жупанова, куда мы полетели после вулка‑ нов, на блесну клюет го‑ лец – большая лососевая рыба. Я поймал, стало жаль – отпустил.
6 ми не было, но с грибниками-одиночками происходили. Лавина, конечно, сильно разрушила Долину, но все‑таки попасть сюда стоит хотя бы потому, что таких мест на Земле всего четыре. На этом прогулка не закончилась – мы погрузились в вертолет и полетели в кальдеру вулкана Узон. Кальдера – это котлован вокруг кратера. Мы оказались на дне Долины, вокруг горные уступы высотой метров 100 – это край кальдеры, а в ней самой несколько воронок. Там давно все застыло, но ландшафт – космический, под ногами то и дело бурлят и плескают грязи и гидротермальные источники, разлиты сероводородные озера. И там мы, собственно, наткнулись на медведицу с медвежатами – она ходила на расстоянии, такая мамка-мамка с таким выражением, что сомнений не осталось: она все понимает, где она и кто мы такие. А медвежата – один к одному как мой трехлетний сын: прыгают, падают, кувыркаются, барахтаются. На Камчатке я как‑то отчетливо осознал, что че‑ ловек не так уж много и решает, со стихией ему ничего не поделать. И мне было так жалко вторгаться в какой‑то природный баланс, что я впервые рыбу, которую поймал, отпустил обратно. В речке Жупанова, куда мы полетели после вулканов, на блесну клюет голец – большая лососевая рыба. Я вытащил рыбу – красивая, жирная, лоснится, кровь красная, но мне так стало неприятно, говорю: сынок, не могу бить рыбу, жалко красоту губить, она же живая. Ловить больших рыб – это не то, что ловить маленьких. Караси-
стр.
120
ки, гольянчики – одно, а когда в руки попадает большая живая рыбина, душа иначе отзывается. Словом, рыбу с заповедника я не отведал. Но компенсировал это различными деликатесами в баночках: икрой, мясом краба – их повез в качестве подарка домой. Все те дороги, которыми мы идем, они не случайны. Вот и наша с сыном Камчатка случилась не просто так. Когда он был маленьким, помню, мы брали атлас железных дорог, садились в поезд и ехали в Москву. Искали дороги, мосты, речки в атласе, сравнивали с настоящими, разговаривали, выходили на маленьких станциях. В результате наших с ним поездок он в Москву влюбился, а теперь там живет. Мы много колесили по стране, и, возможно, поэтому он не хочет ехать за границу. Я как‑то так воспитан, что надо любить то место, где ты живешь, и, чтобы наполниться впечатлениями, порой не нужно ехать на чужбину, а важно вот так, бок о бок с сыном, дойти до вершины вулкана, побродить среди гейзеров, послушать, как кричат чайки на краю земли. Камчатка в большей степени была мечтой именно Виктора, но я рад, что мы осуществили ее вместе. Я вот только хотел добавить в мой беговой лист этот край – много лет бегаю в разных городах страны и мира. Но друг отговорил – из‑за медведей это опасно: бежать же охота не по центру города, а на природе, а там хозяева не люди, потому эту свою мечту приберег. Как знать, быть может, еще попаду на Камчатку, по крайней мере, беговой пунктик не закрыт.